Андрей Ильницкий, Олег Яновский

Международная жизнь

Общественная мобилизация как собирание людей ради общего дела, для достижения общей победы и единения вокруг решения экзистенциальных проблем действительно необходима российскому обществу

---

Декларация НАТО, сформулированная на сессии в честь 75-летия ее образования, поставила точку на любых рассуждениях о возможности договориться с коллективным Западом. НАТО и Запад в лице «элитной горизонтали» глубинного государства (Deep State) выбрали путь войны¹. Вариант холодной войны 2.0 уже несколько лет обозначается в аналитическом сообществе США и Великобритании как абсолютно приоритетный и наиболее выгодный для них^2,3.

Борьба за новый миропорядок XXI века — исторические аналогии

Необходимо осознавать, что целенаправленная политика военного противостояния — это не каприз отдельных политических фигур западного истеблишмента. Она опирается на стратегические установки, закрепленные в доктринальных документах США и их союзников. Так, согласно Стратегии национальной безопасности США и Стратегии внешней политики Великобритании, Россия рассматривается как их ключевой противник^4,5.

В контексте многократных заявлений британского руководства об угрозе «большой европейской войны» на континенте и необходимости подготовки к ней 16 июля 2024 года офис премьер-министра Кира Стармера заявил об обновлении военной доктрины Великобритании. Примечательно, что среди трех назначенных лиц, ответственных за разработку данного документа, наряду с бывшим министром обороны и генеральным секретарем НАТО Лордом Робертсоном и бывшим командующим объединенными силами и заместителем начальника штаба обороны генералом Бэрронсом, значится одна из самых авторитетных и цитируемых экспертов коллективного Запада по России Фиона Хилл. Этот факт недвусмысленно свидетельствует об основной стратегической угрозе, на нейтрализации которой будет сосредоточена обновленная доктрина. При этом премьер-министр Великобритании заявил, что Россия представляет угрозу для целого поколения⁶.

Выходит, что Россия для них враг, причем враг цивилизационный и настолько принципиальный, что не допускается ее сохранение в каком-либо виде. Учитывая отсутствие у Запада реальных шансов одержать над Россией победу в конвенциональной кинетической схватке, основной удар стоит ждать на гибридном поле: диверсии, информационно-психологические операции, когнитивное воздействие, экономическая война и т. п.

Речь идет, конечно же, и о ментальной войне, ведущейся против РФ как извне, так и изнутри, где главная цель Запада — через расшатывание и раскол российского общества и снижение доверия к властным институтам посеять смуту и раздор в стране. Итогом может стать «смена вех» и стратегического вектора политики на встраивание в идеологические установки Запада и самоликвидацию суверенитета.

В рамках ментальной войны желаемыми результатами Запада стоит обозначить стирание исторической памяти и деконструкцию основных символов идентификации политического общества России. Враг эксплуатирует человеческую зависимость от информации, гаджетов и социальных сетей, сопровождая деструктивную деятельность в информационном поле реальными действиями и работой с людьми на местах. Для достижения поставленных целей предпринимаются попытки с использованием всех доступных технологий демотивировать, морально разложить (или, как минимум, ввести в смятение), создать атомизацию и поляризацию как тех, кто принимает решения, так и общества в целом.

Таким образом, логика действий Запада не предполагает достижение устойчивого мира в ближайшей перспективе, а различные мирные инициативы со стороны коллективного Запада и его сателлитов в отношении конфликта являются не более чем передышкой перед новой, качественно более интенсивной и, возможно, кровавой схваткой экзистенциального масштаба. Если война перестанет быть видимой, это не означает ее завершение, а лишь указывает на переход военных действий на скрытый, глубинный и гораздо более опасный уровень.

В контексте глобальной агрессии Запада против РФ, приоритетом в которой является ментально-когнитивное воздействие и гибридные операции, главный соперник России не столько государство США, сколько транснациональная элитная «горизонталь», состоящая из лиц, групп, институтов и компаний коллективного Запада с англо-американской доминантой. Это та самая система влияния, что в политическом обиходе получила маркер «глубинное государство» и которая развернула против России тотальное наступление в целях уничтожения Российского государства и цивилизации Русского мира. 

Перед Западом, точнее перед глубинным государством, экзистенциальная развилка: либо сохранение существующего «порядка, основанного на правилах», предполагающего сохранение доминирования западной финансовой системы, эксплуатации неоколониальных практик и деятельности по поглощению суверенных государств финансово-промышленными группами, либо завершение их гегемонии и распад системы, которая более 500 лет правила миром в опоре на военную силу и финансовые сети. Это их война за гегемонию через сохранение порядка, который возник в результате исчерпания колониальной системой основы своего развития за счет экспансии и захвата мировых ресурсов.

Сегодня мы видим глобальный конфликт, в рамках которого развертывается борьба двух сил — тех, кто стремится сохранить государство как базовый институт мироустройства, и тех, кто хочет его уничтожить, погрузив мир в «серую зону»⁷. И Россия как цивилизация на сильном государственном основании волею судеб оказалась в центре этого противостояния.

Специальная военная операция — это, по сути, вооруженное противостояние России и коллективного Запада, вызванное желанием США и их союзников сохранить свое доминирование, не допустить построения нового многополярного и равноправного миропорядка.

Подобная динамика происходящего коррелируется с давними событиями Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), в результате которой появился Вестфальский мир, узаконивший государство как основную суверенную форму организации общества⁸. Она оставила неизгладимый след в истории Европы, перекроив политическую карту Старого Света, и произвела значительные изменения во всех сферах взаимоотношений стран и народов. 

Эта война оказалась одним из самых кровопролитных конфликтов в истории и характеризовалась многочисленными изменениями союзов и временными отступлениями некоторых участников для восстановления сил. Победителей в ней не было, потери же со всех сторон оказались колоссальны, например, в отдельных землях Германии и Чехии — до 50-70% населения. Кроме того, военные действия и сопутствовавшие им эпидемии подорвали экономику, истощили Европу и надолго отбили не только желание, но саму возможность воевать, что в итоге и привело к заключению Вестфальского мира.

Эпоха Вестфальского мира сформировала мировую систему национальных государств, положила начало дипломатии, основанной на их равноправии, взаимном признании суверенитета и границ. Наряду с этим война стимулировала военные инновации, в частности создание государственных армий.

Нынешнее сходство с Тридцатилетней войной проявляется, например, в том, что глобальные державы в рамках конфронтации «прощупывают» друг друга по всему миру, «границы влияния» далеко отстоят от государственных, а прокси-конфликты в разных районах земного шара имеют порой парадоксальную и неочевидную, но весьма глубинную связь.

В аналогичном разрезе во время Тридцатилетней войны происходили столкновения в абсолютно неожиданных точках. Она представляла собой установление и отодвигание «красных линий». Это была битва между старым и новым миром, для прекращения которой нужно было придумывать новый тип суверенитета.

Как и сегодня, та война велась между сторонниками отживающего и прогрессивного миропорядка, между системами ценностей и подходами к организации мировой системы. Как и сейчас, она не имела четких временных и пространственных границ, союзы были подвижны, а формы и способы военных действий менялись, изобретались новые и внедрялись в ходе конфликта.

Глубинная война (Deep War) — война за мировой порядок

В настоящее время, как и 400 лет назад, идет война за новый миропорядок. По исторической логике эта вторая Тридцатилетняя война также должна закончиться новым миропорядком и утверждением доминирующей формы организации глобального сообщества. Впрочем, при определенном стечении чрезвычайных обстоятельств итогом такой войны может стать и прекращение существования человечества.

Анализируя эти чрезвычайные обстоятельства, приходится переосмысливать представления о войне и мире. Старые категории «горячей» и «холодной» войны сменяются новыми формами противостояния, получившими, в частности, наименования «неограниченная», «гибридная», «ментальная» война и т. д. Подобные термины отражают некоторую формирующуюся реальность, в которой традиционные столкновения чередуются со скрытыми и многогранными конфликтами в так называемой серой зоне, однако и они в полной мере не отражают суть происходящего.

В актуальном глобализирующемся информационном обществе доминирующими активами становятся ключи от кодов: цивилизационных, культурных, машинных. Гуманитарная сфера технологизируется и превращается в поле войны нового типа, где нематериальные факторы оказываются важнее материальных ресурсов и активов.

Фокус применяемых методов ведения войны гибридизировал военные и гражданские сферы, сместившись в сторону широкого использования политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, применяемых в увязке с протестным потенциалом населения. Все это дополняется спецсредствами скрытого характера, в том числе проведением инфокогнитивных и киберопераций специальными силовыми структурами при тесном вовлечении гражданских лиц как в качестве активных участников процесса, так и посредством рефлексивного управления и других подобных методов.

События, связанные с прямыми боевыми столкновениями, хотя и занимают большое место в геополитической повестке, но все чаще в реальной политике уступают место менее заметным, но более значимым по эффективности операциям. Возможности ведения войны в «серой зоне» растут, а уязвимости мировой системы множатся. Общая глобальная экономика удобна, но порождает общие глобальные проблемы.

История с июльским, 2024 года глобальным сбоем Windows отразила важную особенность современной миросистемы — ошибка, сделанная в одной точке системы, может обвалить всю ее целиком, поскольку она тотально зависит от вполне конкретных и уязвимых вещей в реальном мире — электричества, кабелей, серверов и другого подобного оборудования⁹. Выходит, что те, кто владеют цифровыми ресурсами, кодами и мощностями, владеют если не всем миром, то его важными частями. Влияние на геополитику этих акторов глубинного государства, скрытых от публичного надзора групп и людей, существенно выше, чем у системных политических деятелей.

Подобные компьютерные сбои — лишь часть уязвимостей мира. Повреждение интернет-кабелей, выход из строя спутников, аварии и техногенные катастрофы на стратегически значимых инфраструктурных объектах,  компьютерные сбои,  глобальные срывы энергоснабжения в критических регионах, нарастание напряжения вокруг Арктики и Антарктиды, «случайные» эпидемии, стихийные, но синхронные, направленные наплывы волн мигрантов, политические «цветные» перевороты и «революции меньшинств», нарушение логистических и финансовых цепочек — все это становится звеньями деструктивной деятельности, ощутимыми для многих, но скрытыми и понятными лишь реальным акторам войны.

Это закамуфлированная глубинная война, о боях и сражениях которой часто «по недостатку информации» и/или как по команде умалчивают СМИ. Для обывателя, который потребляет информационное поле и подпитывается от него эмоционально, такой войны словно не существует. Ее ведут неконвенциональные акторы, ее цели и задачи не укладываются в привычные понятия военного дела. Но принципиально то, что при этом решаются именно вопросы войны — лишение противника субъектности, воли и способности к суверенному развитию, а в итоге — фактически его уничтожение. Это агрессия зачастую невидимых публике глубинных структур (Deep State), она ведется в «серой зоне» и представляет собой глубинную войну (Deep War). Ее цель — разрушение системы национальных государств, основы которой были заложены еще Вестфальским миром. И в этом ее историческая связь с Тридцатилетней войной.

С учетом изложенного можно, на наш взгляд, дать следующее определение понятию «глубинная война» — это гибридная форма поли-доменного противостояния в военной и гражданской сферах, в рамках которого столкновения происходят не только и не столько на уровне государственных и блоковых армейских, силовых и разведывательных структур, сколько между глобальными группами интересов, флюидными сетецентрическими коалициями и аффилированными с ними гибридными полусиловыми структурами типа частных военных компаний, инфо-, кибер-, финансовых и тому подобных групп, а также  транснациональных сетевых корпораций.

Военные действия в ходе данной войны ведутся на двух уровнях.

Первый уровень — традиционные кинетические столкновения, сопровождаемые информационно-психологическими операциями. Эти действия широко освещаются СМИ, превращаясь в своеобразный кровавый сериал с участием публичных политиков государств-участников и межгосударственных или транснациональных структур, таких как НАТО. Вооруженная борьба ведется за территории, политические интересы и среднесрочные ресурсы, напоминая игру в шашки на тактическом уровне и шахматы на оперативном уровне. Это соответствует традиционному пониманию войны, основанному на исторических примерах Второй мировой и холодной войны.

Второй уровень — высокоточное, низкоинтенсивное воздействие на критические узлы противника, включая логистические, ресурсные, коммуникационные, информационные, интеллектуальные, военные, промышленные, инфраструктурные и человеческие элементы. Эти действия сопровождаются полидоменным противостоянием в ключевых зонах интересов коалиций акторов. Борьба на этом уровне ведется неконвенциональными методами и гибридными структурами, в которых важную роль играют государственные и внегосударственные разведывательные службы, образования и коалиции. Она всепроникающая и «тихая», точечная и концентрированная, стратегическая по задачам и крайне разрушительная по итогам. Основными действующими лицами здесь являются не публичные политики и государственные институты, а скрытые профессиональные сообщества, тесно связанные с лицами, принимающими решения на уровне глобального регулирования и обеспечения. Здесь принципиально то, что при этом решаются именно вопросы войны – лишение противника субъектности, воли и способности к суверенному развитию, а в итоге уничтожение его.

Глубинная гибридная война ведется как извне объектов войны, так и изнутри по всему фронту – от экономики, политики, духовно-ментальной сферы и киберпространства до локальных военных столкновений и прокси-конфликтов по всему миру. 

Следует иметь в виду, что глубинная война ведется не за территории или географические сферы влияния, а за право участия в формировании нового мирового порядка. Она напоминает игру в Го, где каждая сторона стратегически размещает свои камни в различных доменах, пространствах и географических областях. В этой войне нет финальных сражений, вместо этого происходят накопительные процессы, приводящие к тектоническим изменениям на самых глубинных уровнях функционирования системы. Это весьма жесткая, скрытая и необъявленная, но реальная война между глубинными структурами за отстаивание стратегических интересов в рамках драматического переформатирования мировой системы.

Глубинная война — это война за качество, где количественные факторы лишь инструменты и ресурсы, но не цель.

В глубинной войне поражения и победы не фиксируются «Актом о капитуляции», они неочевидны, полидоменны и гибридны, но качественные сдвиги, достигаемые в результате этой войны, имеют эволюционный и необратимый характер.

Кадры глубинной войны

Стратегическое поражение России — приоритетная цель глубинной войны коллективного Запада. Очевидно, что под стратегическим поражением подразумевается ее «отмена» как идеи — слом развития российской цивилизации не только в ее суверенных устремлениях, но и в исторической состоятельности.

Основное мерило победы России в этой войне — сохранить свою державность и величие, свой суверенитет, а значит определять свою судьбу самостоятельно. В своих доктринах, как отмечалось выше, Запад не предусматривает для РФ таких возможностей. Поэтому следует добиться, чтобы их истеблишмент поменял мнение о потенциале России и о собственных желаниях и стремлениях. Они должны понять, что пытаться победить РФ разными способами бессмысленно. В этом и заключается суть плана и формулы победы России в глубинной войне.

Но любые планы и кампании, в том числе военные, обречены на провал, если не определены и не подобраны их исполнители. Кадры глубинной войны — кто и что это?

Исходный посыл в данном вопросе состоит в том, что, поскольку война сегодня составляет суть политики и грани войны и мира растворены в «серой зоне», деление на гражданскую и военную сферы в ходе противоборства также становится условным.

Легкие времена рождают слабых людей, слабые люди создают тяжелые времена. «Когда родители трудятся, а дети наслаждаются жизнью — внуки будут просить милостыню» — гласит японская мудрость¹⁰. В тяжелые времена все российские граждане должны быть на этой глубинной войне с Западом, каждый на своем месте. Иначе не выстоять в экзистенциальном столкновении с врагами Отечества.

Сосредоточение и внутренняя мобилизация — актуальные условия принадлежности к элите Российского государства сегодня. Мобилизация, понимаемая исключительно как призыв в армию, не является единственно возможным методом организации противодействия государства глобальной угрозе. Но общественная мобилизация как собирание людей ради общего дела, для достижения общей победы и единения вокруг решения экзистенциальных проблем действительно необходима российскому обществу. Впрочем, призыв на военную службу и служба Отечеству — не всегда тождественны, в том числе и во время глубинной войны.

Ведение глубинной войны в современных условиях требует от российской элиты не просто стратегического видения и ресурсов, но также высокой степени координации, гибкости и адаптивности. Основными игроками становятся не только государственные институты, но и профессиональные сообщества, обладающие необходимыми знаниями и навыками для успешного ведения многоуровневых и многофакторных операций.

Привлечение гражданских профессионалов к обеспечению нужд военного ведомства — одна из наиболее применяемых практик в самых боеспособных военных структурах мира: США, Великобритании, Канаде, Нидерландах и др. Эксперты как представители интеллектуальной, бизнес- и культурной элиты предоставляют свои знания, доступ к ресурсам, связи и полномочия для содействия в продвижении национальных интересов на различных уровнях¹¹.

В этом плане интересен опыт Британии — страны, которая всегда и не без успеха претендовала на первые мировые роли, не обладая при этом значительными ресурсами и населением, но грамотно выстраивая свои сети влияния через представителей элиты. Можно с определенной долей уверенности утверждать, что и сейчас их элита умело адаптируется и постоянно вырабатывает уникальные подходы к ведению глубинной войны, комбинируя инструменты психологического воздействия, финансово-экономического влияния, кибертехнических возможностей, военной и «мягкой силы», а также используя передовые когнитивные технологии.

Важно понимать: в условиях изменившегося контекста возрастает значение гибкости и адаптивности принимаемых решений. Лица, принимающие решения, должны оперативно реагировать на изменяющиеся условия и прогнозировать развитие событий, обладая высоким уровнем аналитических способностей и доступом к различным источникам информации. Для этого британский военный потенциал сконцентрирован не столько на военной мощи, сколько на искусном вовлечении гражданской элиты в наиболее значимые для государственных интересов процессы, прямо и косвенно относящиеся к вопросам национальной безопасности и продвижения интересов страны.

Один из наиболее интересных примеров подобной структуры — группа специалистов военной разведки (SGMI) в Великобритании¹². Это подразделение представляет собой сообщество офицеров, которые считаются достаточно опытными в своих областях, чтобы не нуждаться в прохождении специальной военной подготовки, в отличие, например, от остальных членов резерва армии Великобритании¹³. Знаменитая 77-я бригада психологических операций тесно связана с этой группой, так как большинство кадров, ответственных за информационную войну, — гражданские прикомандированные специалисты¹⁴. Группа SGMI набирает персонал из числа специалистов, в первую очередь из-за их академических, научных и/или профессиональных навыков, полученных в результате гражданской занятости на полную ставку или академического погружения в свои специальные области. Эти кадры являются лучшими экспертами в научных, технических, гуманитарных, а также региональных и тематических областях, имеющих большое значение для военной разведки Великобритании. 

Анализируя англо-американский опыт, важно понимать, что во время глубинной/гибридной войны в «серой зоне», где границы войны и мира смазаны, гражданская сфера неизбежно сливается и переплетается с военной. В результате создания подобной системы синергии военных и гражданских кадров армия и силовые структуры сразу включают в сферу своего влияния не только сотни лучших экспертов в различных областях, но и сотни с ними связанных организаций, представленных по всему миру. Взаимодействие армии и гражданского населения в таком формате обеспечивает ту самую сосредоточенность и внутреннюю мобилизацию элиты, идеологическую гомогенность и лояльность курсу государства, что, в свою очередь, гарантирует ее ориентированность на самоотверженное служение Отечеству.

Создание схожих, адаптированных под контекст России, структур и институтов на базе заинтересованных профильных, прежде всего силовых ведомств, могло бы существенно усилить оборонный потенциал страны, а также внести ощутимый вклад в развитие отношений в плоскости армия — профильные силовые ведомства — гражданское общество.

Очевидно, что прямые заимствования иностранного опыта не сработают и необходимо учитывать национальный контекст и традиции в организации взаимодействия власти и общества, особенно в столь чувствительной сфере, как национальная безопасность. При таком подходе внедрение подобных адаптированных практик может оказаться небесполезной идеей в условиях повсеместных и расширяющихся военных действий, как кинетических, так и ментально-когнитивно-информационных.

Сейчас благодаря СВО приходит понимание, что сила страны определяется не столько экономикой, финансами и военной мощью, сколько сплоченностью и силой духа ее граждан и властной элиты. Выстоять перед грандиозными вызовами военного времени, осуществить преобразования, которые необходимы России, способны лишь крепкие духом люди. 

Герои СВО, бойцы, пришедшие с передовой, — вот кадровый ресурс и основа рекрутинга новой элиты России. Именно они — блюстители, честь и совесть нашей нации. Но с ними надо работать, их надо готовить, чтобы затем интегрировать во власть, должным образом расставляя по месту и принадлежности.

Инициатива Президента РФ по созданию ряда организаций, ответственных за социальные и профессиональные лифты, является абсолютно верной. Утверждение о том, что те, кто готов жертвовать своей жизнью ради Родины, являются подлинной элитой страны, несомненно, правильное и жизненно необходимое¹⁵.

Однако в этом деле требуется концентрация усилий как в системе образования, так и в общем отношении к молодежи, а также незамедлительное решение существующих проблем.

Основная из них заключается в отсутствии идеи, которая могла бы обосновать необходимость воспитания сильной духом, волевой и сплоченной прослойки общества, способной называться элитой. Речь идет не о всеобщей идеологии, а о понятных моральных и национальных императивах, исторически обусловленных, но имеющих точку реализации в будущем. Эти императивы должны стать основой для тех, кто берет на себя ответственность за создание будущего. Требуется понятная система статусов, способная взрастить человека, умеющего адаптироваться под меняющиеся контексты и принимать экзистенциальные вызовы, при этом оставаясь верным национальной идентичности.

История создания проектов воспитания элит в разных странах и в разные периоды показывает, что это делалось исключительно ради служения определенной идее. Элиты — это проект, движущей силой которого всегда была четкая идея, ради которой стоит не только получать привилегии, но и идти на жертвы и свершения. И нет ни одного проекта, в котором силы обороны не играли бы ключевую роль. Все подобные замыслы — умелая адаптация гражданско-военного сотрудничества на благо реализации масштабных сверхзадач. Данные проекты, как правило, приводили к созданию прослойки подлинных служителей Отечеству.

Важно иметь в виду, что качество элиты должно соответствовать доминирующей социальной системе и вызовам времени. Представителей этой прослойки следует воспитывать не как верхушку общества, а как его самую ответственную часть, носителей идей и знамени государства-цивилизации, которой является Россия.

Представитель будущей элиты, которая больше не может быть исключительно военной или гражданской, а только их симбиозом, не должен задаваться вопросом, зачем он что-либо делает, а неукоснительно, активно и творчески выполнять задачи, поставленные государством, поскольку это и является его предназначением как представителя элиты.

Какими навыками должен обладать этот класс? Прежде всего — полифункциональностью и способностью выполнять задачи вне зависимости от препятствий и отсутствия специальных знаний, умением адаптироваться к любой обстановке, готовностью реализовывать поставленные государством цели.

Важнейшими чертами также следует считать самостоятельность и видение реальной картины мира, которые не были присущи старым западно-ориентированным «элитам». Элиты — это те, кто формирует обстоятельства, а не подстраивается под них. Представитель элиты — человек «длинной воли», способный жертвовать сиюминутными интересами ради стратегических целей и выполнения задач государства.

Обозначенная Президентом РФ цель — быть в авангарде формирования нового миропорядка. Те, кто способен это сделать, должны воспитываться уже сейчас. К основным аспектам, определяющим их статус, относятся управленческие навыки, стратегическое и суверенное мышление, адаптивность и приверженность государственным интересам, а также способность формировать внутриполитическую и международную повестку в соответствии с интересами России. Лучшая формула для достижения данных целей — умелое вовлечение гражданских специалистов в военные цели и налаживание военно-гражданского сотрудничества.

И если раньше война была шахматами, то теперь глубинная война — это игра Го. И задача руководства России правильно разложить камни и расставить кадры.

СНОСКИ

¹ Washington Summit Declaration issued by the NATO Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in Washington, D.C. 2024. 10 July // NATO. 2024 // URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_227678.htm (дата обращения: 18.07.2024).

² Takach G. ‘Cold War 2.0’: George Takach on the Evolving World Order // The Diplomat. May 18, 2024 // URL: https://thediplomat.com/2024/05/cold-war-2-0-george-takach-on-the-evolving-world-order (дата обращения: 18.07.2024).

³ Ferguson N. The Second Cold War is Escalating Faster than the First // Bloomberg. 2024 // URL: https://www.bloomberg.com/opinion/articles/2024-04-21/china-russia-iran-axis-is-bad-news-for-trump-and-gop-isolationists (дата обращения: 18.07.2024).

⁴ National Security Strategy // URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 18.07.2024).

⁵ National Security and Investment Act 2021: Annual Report 2023 // UK Government. 2023 // URL:https://assets.publishing.service.gov.uk/media/641d72f45155a2000c6ad5d5/11857435_NS_IR_Refresh_2023_Supply_AllPages_Revision_7_WEB_PDF.pdf  (дата обращения: 18.07.2024).

⁶ UK to stand with Ukraine for as long as it takes, PM to tell NATO // UK Government. 2023 // URL: https://www.gov.uk/government/news/uk-to-stand-with-ukraine-for-as-long-as-it-takes-pm-to-tell-nato (дата обращения: 18.07.2024).

⁷ Ильницкий А.М., Яновский О.С. Стратегическая тишина // Международная жизнь. 26.06.2024 // URL:  https://interaffairs.ru/news/show/46579 (дата обращения: 19.07.2024).

⁸ Там же.

⁹ Гайл. М. Microsoft рухнул по всему миру из-за одного «антивирусника»: что о нем известно // URA News. 19 июля 2024 // URL: https://ura.news/news/1052794892 (дата обращения: 22.07.2024).

¹⁰ Японские пословицы и поговорки // URL: https://socratify.net/quotes/iaponskie-poslovitsy-i-pogovorki (дата обращения: 22.07.2024).

¹¹ National Risk Assessment 2023 // Irish Government. 2023 // URL: https://assets.gov.ie/194552/d0761c49-b7cc-4dcb-b1d3-dd92ca0e68c4.pdf (дата обращения: 22.07.2024).

¹² 254 Signal Squadron // British Army. 2023 // URL: https://www.army.mod.uk/who-we-are/corps-regiments-and-units/royal-corps-of-signals/13-signal-regiment/254-sgis-signal-squadron/ (дата обращения: 22.07.2024).

¹³ Reserve Land Forces Regulations Amendment 3 // UK Government. 2019 // URL: https://assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/826095/AC_72030_Reserve_Land_Forces_Regulations_Amendment_3.pdf (дата обращения: 22.07.2024).

¹⁴ 77 Brigade // British Army. 2023 // URL: https://www.army.mod.uk/who-we-are/formations-divisions-brigades/field-army-troops/77-brigade/ (дата обращения: 22.07.2024).

¹⁵ Снегова Д., Куренев Д. Путин поручил запустить проект по переподготовке участников спецоперации // Ведомости. 2024. 29 февр. // URL: https://www.vedomosti.ru/society/articles/2024/02/29/1023006-putin-poruchil-zapustit-proekt (дата обращения: 22.07.2024).

Метки: военное противостояние, глобальная агрессия Запада, глубинная война, ментальная война, мировой порядок