СМОЖЕТ ЛИ ТРАМП ОСТАНОВИТЬ КОНФЛИКТ НА УКРАИНЕ?
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Дистанция между запросными позициями США и России с большой вероятностью окажется высокой, что изначально делает возможность их сближения сомнительной
Смена администрации в США даёт повод для предположений о переговорах с Россией по украинскому конфликту. Вновь избранный президент США Дональд Трамп заявлял о том, что урегулирование конфликта является приоритетной задачей новых властей. С российской стороны озвучивалась открытость к переговорам на базе Стамбульских договорённостей 2022 года. После инагурации Трампа в январе 2025 года действительно может открыться окно возможностей для переговоров. Однако предпосылки к диалогу с лихвой компенсируются целым рядом негативных факторов, и успех переговоров, и устойчивость возможных соглашений сомнительны, считаетИван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба.
Со стороны США возможны несколько предпосылок для начала контактов с Москвой. Первая – ожидания кризиса на украинском фронте, дальнейших территориальных потерь Киева и возможных военных успехов России. Заморозка конфликта даст Украине необходимую передышку. Вторая – ограниченность ресурсов. Поддержка Киева требует десятков миллиардов долларов. Их траты обосновываются задачами сдерживания России и стачивания её потенциала. Вашингтон может позволить себе такие расходы на протяжении длительного времени. Но отсутствие внятных политических результатов и перспектив ставит всё больше вопросов, особенно с учётом потребностей американского бюджета на других направлениях. Третья – политические амбиции Трампа, который может попробовать завершить затратный конфликт на приемлемых для США условиях, записав себе в актив дипломатическую победу или её видимость. Четвёртая – опасения избыточной эскалации конфликта и прямого военного столкновения с Россией, неизбежного ослабления США в соперничестве с Китаем. Пятая – усиление благодаря поддержке Москвы противников США, в том числе КНДР и Ирана. Шестая – ограниченность рычагов давления на Россию, в том числе экономических санкций: ограничительные меры нанесли значительный ущерб, но никак не повлияли на решимость Москвы добиться своих внешнеполитических целей на европейском направлении.
Со стороны России предпосылки к переговорам менее очевидны. Несмотря на высокие оборонные расходы и напряжение экономики, Москва сохраняет возможность вести военные действия без избыточной мобилизации. Российская армия пусть медленно, но наращивает давление на противника. Возможные шаги по эскалации, в частности путём ударов по российской территории западными ракетами, парируются ещё более масштабными ударами, в том числе и новыми системами.
Озвученная открытость Москвы к переговорам не обязательно означает готовность к уступкам.
Дистанция между запросными позициями США и России с большой вероятностью окажется высокой, что изначально делает возможность их сближения сомнительной. Есть и другие факторы.
Первый – практически полное отсутствие доверия сторон друг к другу. Главный урок недавних Минских соглашений для Москвы состоит в том, что новые соглашения попросту могут не выполняться, их условия будут трактоваться предельно широко, что позволит манипулировать ими. Решения принимаются не машинами, а людьми. Их восприятие недавнего прошлого имеет значение. На него накладываются и более глубокие проблемы доверия, связанные со структурой европейской безопасности после окончания холодной войны. Российское руководство неоднократно давало понять, что воспринимает политику Запада трёх последних десятилетий как попытку воспользоваться итогами холодной войны вопреки принципу равной и неделимой безопасности.
Второй – высокая вероятность новой вспышки военных действий после того, как Украина получит передышку, возможность перегруппировки войск, их более тщательной подготовки, вооружения и оснащения. Ожидая такого сценария, России будет вынуждена держать на границах с Украиной значительные силы и средства. Милитаризация Украины, Запада и самой России будет идти полным ходом. Именно поэтому Москву может не устроить сценарий заморозки конфликта, тогда как к более жёстким обязательствам и уступкам могут оказаться не готовы уже сам Вашингтон и его союзники.
Третий – возможные попытки укрепить переговорные позиции путём военной и невоенной эскалации. Они будут иметь обратный эффект. В их числе – новые обмены ракетными ударами, поставки Киеву более современных и дальнобойных систем. Отдельным шагом по лестнице эскалации может стать размещение на территории Украины контингентов отдельных стран НАТО. Они могут играть вспомогательную роль и не появляться на линии боевого соприкосновения, но перспектива каких-либо договорённостей в подобных условиях становится призрачной.
Четвёртый – пустота отдельных «фишек» в переговорной игре. Так, например, Вашингтон может согласиться с тем, что Украина не будет приглашаться в НАТО. Однако в текущих условиях Киев такое приглашение и так вряд ли получит. Более того, уровень военно-технического и политического сотрудничества Украины и Запада уже настолько высок, что не требует формального членства в НАТО. Открытыми остаются гарантии безопасности Украины. Но предоставить их в текущих условиях тоже вряд ли кто-то сможет. Украина будет оставаться плацдармом западных военно-политических интересов. Другая пустая «фишка» – отмена санкций против России. Опыт отношений США со своими оппонентами (КНДР, Иран, Китай и других) показывает, что Вашингтон крайне медленно идёт на смягчение санкций, обставляя процесс всё новыми условиями, возвращая отменённые ограничения и вводя новые. Рассчитывать на отмену санкций не приходится.
Пятый – нерешённость фундаментальных проблем европейской безопасности, которые породили украинский кризис. Трамп декларирует желательность завершить конфликт на Украине, но вряд ли хочет выйти с Москвой на более широкие договорённости в области европейской безопасности. В отличие от СССР, Россия попросту не воспринимается как сторона, на равных с которой можно установить новые принципы или же серьёзно принять во внимание требования которой конца 2021 года по данному вопросу.
Американская дипломатия, вероятно, сделает попытку остановить конфликт предложив взаимные размены и уступки. Даже в том случае, если сторонам удастся выйти на такие договорённости, невзирая на обозначенные выше факторы, они будут рассматриваться всеми участниками как временная передышка и системно не решат противоречия, породившие кризис.
Остановка боевых действий на Украине вряд ли прекратит противоборство России и Запада. История знает примеры, когда после жесточайших конфликтов пушки замолкали на долгое время, несмотря на последующие десятилетия политического отчуждения. Так произошло, например, в случае войны на Корейском полуострове. Ответ на вопрос о том, замолчат ли орудия, может найтись уже вскоре, вопрос о том, надолго ли, будет оставаться открытым.
