Федор Лукьянов

| Ежедневный Журнал

Обращение с просьбой рассмотреть вопрос о присоединении Приднестровья к России отправил главе Госдумы Сергею Нарышкину председатель Верховного совета Приднестровской Молдавской Республики Михаил Бурла. своем послании он отметил, что в регионе крайне тяжелое положение, и оно может ухудшиться после введения ограничительных экономических мер Молдовой, правительство которой намерено подписать соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Бурла напомнил, что в республике живут двести тысяч российских граждан. Кроме того, во время состоявшегося в 2006 году референдума в Приднестровской Молдавской Республике «за» вхождение региона в состав Российской Федерации проголосовало 97,2 % граждан.

Сразу после того как выяснилось, что мы принимаем Крым, стало понятно, что территории, проводившие такие же референдумы, чтобы вступить в Россию — например, Приднестровье — поставят вопрос автоматически и будут правы, потому что непонятно, почему к одним это относится, а к другим — нет. Южная Осетия, надо сказать, референдум не проводила, руководство только заявляло о таком желании. Проблема в том, что Приднестровье с Россией не граничит, и приём Приднестровья приведёт к возникновению в России ещё одного эксклава, который много хуже, чем Калининград. Как с ним связываться, как обеспечивать его безопасность и функционирование — совершенно неясно. Южная Осетия в этом смысле проще, там хотя бы есть общие границы. Конечно, проблем тоже много, её отделяет Кавказский хребет, сообщаться не так-то просто, но, тем не менее, есть прямой контакт. А в нынешней ситуации, когда Приднестровье отделено не просто украинской территорией, а весьма враждебной украинской территорий, присоединение этого региона физически невозможно. Если произойдут какие-то изменения на Украине — допустим, там сменится власть, и она вдруг станет очень лояльно настроенной к России, или вдруг произойдут какие-то сдвиги в ориентации или принадлежности территорий, которые находятся на Юго-Востоке Украины, тогда принятие очень возможно.

При этом Россия сейчас вступила в совершенно новую фазу, когда на любые имиджевые потери, в том числе и в плане «защиты русского населения», она плевать хотела. Москва поступает, исходя из собственных соображений о целесообразности, с той или иной точки зрения — геополитической или репутационной. Пострадает репутация — плохо, но терпимо, глядишь, потом что-нибудь изменится. Это сейчас никого не напугает.

На данный момент Украина затмевает многое, но эти события напрямую связаны, можно сказать, это «продолжение» Украины. Вообще Молдова может стать следующим центром событий, так как она намеревается до августа, когда уходит нынешний состав европейской комиссии, подписать с Евросоюзом соглашение об ассоциации. К чему привела такая попытка на Украине, мы наблюдали. Понятное дело, что ставки для Молдавии совсем не такие, и масштаб не тот. Но там есть проблема Приднестровья, которая в том гипотетическом случае, если Россия всё-таки интегрирует эту область, поставит перед Молдавией очень большую проблему. Потому что тогда наиболее вероятный для неё путь в Европу — не вхождение в ЕС как отдельное государство, а присоединение к Румынии. Румынский президент последнее время постоянно и очень решительно говорит, что такой страны, как Молдавия, и такой нации, как молдаване, не существует. И надо, наконец, восстановить историческую справедливость и вернуть бывшие провинции. Это слова президента страны Евросоюза, сам Евросоюз в целом никак на это не реагирует, из чего можно заключить, что такой сценарий им не исключается.

Ещё одна проблема, о которой говорят мало, но которая может «выстрелить» — проблема Гагаузии. Это небольшой анклав внутри Молдавии тюрко-говорящих православных людей, не молдаван, которые полтора-два месяца назад провели референдум, не признанный Кишиневом, на котором подавляющее большинство высказалось за отсоединение от Молдовы в случае её поглощения Румынией. То есть там заваривается следующая каша, и поэтому ЕС нужно обратить своё внимание на проблемы Кишинёва и этих областей.