Виктор Лошак: Одессу не спросили
| Огонёк
На прошлой неделе Арсений Яценюк заявил, что следующим объектом нападения России станет Одесса. «Огонек» поспешил на поле брани
Поле выглядит так: шесть больших армейских палаток, на растяжках проветриваются одинаковые клетчатые одеяла, чай — всем желающим, одинокий дневальный провожает любопытным взглядом идущих к вокзалу девчонок. Одна из них, завидев сердечко с вписанным в него словом «Русь», читает неровный почерк: «Продажное СМИ, не лги! Истина в нашей крови»
Куликово поле — центр Одессы. Когда-то тут спиной к обкому и лицом к благодарному населению стоял Ленин. Сейчас — огромный матрос на плакате «Народное вече на Куликовом поле». Видимо, тот же поэт сочинил «Под Бандерой жить не будем! Подвиг одесситов не забудем!». Между палаток кто-то приспособил полочку с фанерной стенкой. Цветы, свечи, плакат «»Беркуту» слава!» и имена всех девяти погибших в Киеве милиционеров. Старшему — 47, младшему — 23.
Чего хочет поле, тоже понятно без разговоров: русский — второй государственный, присоединение к Таможенному союзу, федерализация, судебная реформа. Об отделении, заметьте, речи нет. Немолодые мужчины стоят группами, и, если обойти их, ни о чем из перечисленного на плакатах не услышишь. Все разговоры о деньгах: об унизительных зарплатах, о пенсиях, о том, что рецептов МВФ им не выдержать… И чья-то жена, причитающая за спиной «Штоб они горели!», имеет в виду, кажется, очень широкий спектр украинской власти.
Чем меня всегда поражает Одесса, так это полным отсутствием дистанции между людьми. Таксист может обидеться на вас за то, что вы недостаточно громко говорите с товарищем и ему не слышно. В этом городе незнакомцу расскажут такое, что в Москве и через десять лет дружбы не доверишь приятелю.
Видя во мне любопытного, парень в кожаной куртке дергает за рукав:
— Иду в консульство записываться на российский паспорт.
— ?
— А что? Водитель, сижу без работы. 20-го сыну два года, а у меня даже на подарок нет. Ну предлагают в универсаме 2000 (курс: 1060 гривен за 100 долларов.— В.Л.), это деньги?
— А с паспортом?
— Поеду в Орел или еще куда. Сосед в Россию уехал, теперь к нам в Южный в отпуск на машине приезжает. Человек.
Вечером по украинскому Первому каналу большой дебют Юлии Тимошенко в программе у Савика Шустера. Говорит о том же: деньги, достойная жизнь людей. Лидер «Батькивщины» подготовилась, но, когда очень волнуется, сбивается на русский. О двух с половиной годах тюрьмы говорит очень жестко, понятно, что будет за свое заточение мстить всю жизнь. Вспоминает, что, оказывается, на даче Януковича нашли видеозаписи, сделанные в ее камере. Благодарит Путина за Крым: «Агрессия объединила Украину». Клеймит олигархию, с которой она, оказывается, боролась с 2000 года. «Или борьба за собственность, или борьба за Украину!» Не может простить Ющенко: «Видите, я в тюрьме, а он — на госдаче». По ее мнению, Майдан изменил планету: открыл холодному и рациональному миру душу. Восклицает: «Или все сейчас, или нам придется проводить революцию каждую пятилетку!»
Тимошенко в образе «почти президента» очень хочет понравиться собравшимся, но, когда через три часа разговора Шустер задает студии вопрос: «Нужно ли Юлии Владимировне выдвигаться на президентских выборах?», «да» отвечает едва ли половина зала.
Отдельно и на русском Тимошенко обращается к живущим на юге и востоке Украины. Накануне по всем каналам к ним и тоже на русском обращался Арсений Яценюк. Оба говорят приблизительно одно и то же: мы сделали выводы из ошибок 2004-2011 годов. Никто больше не будет никому ничего навязывать.
Я не слышал, чтобы в Одессе кто-то обсуждал их слова.
— Все,— отрезал Иван Плачков, бывший одесский губернатор и бывший министр энергетики,— вера в лидеров закончилась. Теперь мы готовы идти только за принципами и ценностями, а не за людьми.
Совсем не одесская шутка в том, что последнее 20-летие украинская политика не брала этот город в расчет. Ни в правительстве Януковича, ни в сегодняшнем правительстве Яценюка нет и не было ни одного выходца из славного города. Одесса дает властителей дум, но не распорядителей бюджета. В политике спорили гиганты: в Донецке рисовали Ющенко в фашистской форме, а в Киеве ходили с плакатами «Бандитам — тюрьма!». Тюрьма — не тюрьма, но из России адресат плаката уже не скоро куда-то покажется.
С Одессой даже толком не заигрывали. Ну не шахтеры же! Моряки по полгода в плавании; всем, кто крутится вокруг курортников, некогда; на интеллигенцию и внимания обращать не надо. Есть еще тут знаменитый «7-й километр». На автобусах так и пишут: «Киев — 7-й километр» или «Кировоград — 7-й километр». 7-й километр Овидиопольской дороги — самый большой в стране оптовый рынок, наследник знаменитой одесской толкучки. Тут работают 60 тысяч человек!
Вот этот набор — моряки, торговцы, строители, рестораторы — привык жить от собственной страны отдельно. Привык гордиться своим местом на украинском отшибе. Одесса всегда чувствовала себя на мосту с Россией и как бы с него глядела и на Москву, и на Киев. Тем более что русских в этой области, как и еще в пяти украинских, большинство. Это был прорусский украинский город. Именно так.
А теперь город, как и вся страна, заражен предвоенным психозом. Слухи. Мобилизационные повестки. Кто-то обучает владению оружием, кто-то запасает продукты. Публикации типа как собрать «тревожный чемоданчик».
События в Крыму будто вышибли из-под Одессы почву, изменили ее географию. Город раскололся. Если люди теперь хотят вместе праздновать юбилей или свадьбу, они договариваются не говорить о политике, иначе праздник пойдет насмарку. Но если взять среднее настроение людей образованных, то это будет какая-то почти детская обида на Москву (один мой друг так и говорит: «Ваша столица нашей родины»): «Как вы могли?!»
Мы пьем чай в кабинете у Игоря Коваля — ректора Одесского госуниверситета, который и он, и я когда-то много лет назад окончили.
— Понимаете,— говорит ректор,— Украина вне компромисса невозможна. А с 2004-го каждая новая власть вела себя по принципу «Победитель получает все!». Неприятно, но Яценюк с Кличко должны были ехать не только к Меркель и Баррозу, но и к Путину. Все, что произошло, консолидировало и страну, и молодежь. Все студенты посылают специальные эсэмэски — каждая 5 гривен — в пользу армии. Студенческий профком сегодня передал своих 12 тысяч солдатам. Раньше многие выпускники хотели ехать работать в Россию, теперь воспринимают ее как страну, в которой они жить бы не хотели. Мы не можем понять эти «русские марши», на которых люди несут вперемешку хоругви и портреты Сталина.
…Говорят, националисты собираются в Одессе у знаменитой Потемкинской лестницы. Иду туда мимо платанов Пушкинской, по весеннему Приморскому бульвару. В Одессе еще нет отдыхающих и непонятно, будут ли. В ожидании пустые столики кафе, у киосков сувениров ветер раздувает тельняшки с золотым шитьем «Одесса-мама». Некому купить даже копеечные баночки с консервированным одесским воздухом.
У Потемкинской ветрено и никого. Только нахохлившийся старичок у памятника дюку де Ришелье спрятал голову в воротник и высоко поднял руку с дощечкой «Частные экскурсии. Оплата по договоренности». Я хочу спросить у него про сине-голубых, но он не ждет вопроса, а сразу начинает:
— Дюк де Ришелье был одним из тех французов, кто бежал от ужасов революции. Он мечтал об Одессе как о городе больших возможностей для всех: греков, русских, украинцев, евреев, итальянцев, поляков… Всех!
Мне приходится извиниться, 30 гривен примиряют знатока с несостоявшейся экскурсией.
Я не очень огорчился, не встретив националистов. По нынешним временам в Одессе, наверное, национализм, по сравнению с имплантированным с запада Украины в Киев, просто детский, soft. В киевском журнале «Корреспондент» лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош анонсирует свое выдвижение кандидатом в президенты Украины. К нему, оказывается, записались уже около 10 тысяч человек, которых он планирует использовать в диверсионных, разведывательных группах и партизанских отрядах. На местах ему уже удается влиять на изменение кадровых решений. Как он поясняет: «Хлопцы выражают недоверие». Об одиозном Музычко (Сашко Билый) говорит с огромным уважением: «Он сохранил Ровенскую область».
В Одессе же даже тимошенковская «Батькивщина» проходит за крайних националистов и потому успеха не имеет — в лучшем случае четыре места в городском совете.
Молодого и.о. мэра Олега Бриндака если что и тревожит, так это никак не националисты, а городской бюджет. Позапрошлый мэр набрал кредитов — три года рассчитаться не могут, а прошлый, похоже, просто сбежал. Бриндак ждет майских выборов и считает деньги. На мое осторожное замечание, мол, из-за событий курортный сезон не будет бурным, и.о. мэра неожиданно говорит, что это его и не особенно волнует: большая часть курортного бизнеса теневая, городу достаются гроши. Тут я вспомнил, что и в Крыму та же ситуация: хорошо, если бюджет получает от каждого отдыхающего по 6 долларов.
Идею украинского федерализма Бриндак не поддерживает. Говорит: путь к развалу. Но, с другой стороны, Киев забрал все, что может приносить городу хотя бы небольшие деньги: распределение земли, газ… Вот если бы местной власти вернули полномочия, тогда и никакого федерализма не надо.
При всех политических спорах, разломе культуры и языков ничто так не объединяет Украину, как футбол. Тут, кажется, готовы обсуждать обрушение чемпионата с большей трагичностью, чем обрушение собственно страны. Болельщикам есть от чего прийти в уныние: каждая команда связана с тем или иным олигархом, непонятность их судеб делает смутной и судьбу команд. Сбежал из страны владелец харьковского «Металлиста», арест Фирташа — это беда симферопольской «Таврии», куда-то, говорят, исчез и хозяин «Динамо» Игорь Суркис. В сегодняшнюю Украину не один стоящий легионер ехать не хочет, а уезжают многие. «Черноморец» покинуло сразу пятеро игроков основного состава. И вообще, где теперь будут играть «Таврия» с «Севастополем»?
Но на первый после весенних каникул тур «Таврия» приехала в Одессу. Народ повалил на стадион посмотреть, возможно, последний раз, на симферопольскую команду. Друзья выдали мне шарфик «Черноморец» цвета морской волны. Объяснили, что, пока играют гимн команды, держать эту синюю полоску верности нужно двумя руками высоко над головой и параллельно земле.
Видимо, Одесса опасалась крымского десанта, поэтому милиции пригнали едва ли не больше, чем болельщиков. Хотя матч и прошел мирно и закончился 0:0, одесские фанаты своего не упустили. Пришли с лозунгами «Крым — это Украина», «Единая Украина — единая страна» и самодельными кричалками, от которых покраснеет даже бумага.
Но это, конечно же, крайности. А в обычной жизни — провинциальные и полуграмотные ставленники Ющенко. Бандиты в галстуках — смотрящие от Януковича. Собственные беглые мэры и вороватые чиновники. Россия, которая, как известно, не дает ответа, а теперь еще и ставит такие болезненные вопросы… Одессу за последнее 20-летие так часто обманывали, что она научилась прислушиваться лишь к одному человеку. «Что будет?» — этим вопросом в театре музкомедии не заканчивался, а начался юбилейный концерт Жванецкого.
— У меня три родины,— подумав, ответил сатирик,— Украина, Россия и Одесса. Из них спокоен я только за одну — Одессу.
Зал долго аплодировал.
