Игорь Иванов: Возрождение фантомов и фобий
Могут ли Россия и США обойтись друг без друга?
Никто не снимет ответственности с внутриукраинских сил, и прежде всего с тех деятелей нынешнего руководства страны, которые своими действиями или бездействием позволили свершиться ужасной катастрофе. Рано или поздно они обязательно понесут заслуженную кару за свои деяния.
А что сделало международное сообщество, чтобы не допустить этой трагедии? Почему не сработали страховочные механизмы, чтобы остановить украинский кризис еще в зародыше и не допустить гибели пассажиров малайзийского самолета и сотен мирных граждан Украины?
Давайте зададимся вопросом: а могло бы все это произойти, если бы между Россией и США развивались нормальные, конструктивные отношения, поддерживался бы живой диалог на всех уровнях, позволяющий лучше понимать друг друга, учитывать взаимные интересы, а где необходимо — взаимодействовать в интересах обоюдной и международной безопасности? Скорее всего, трагедии можно было бы избежать.
А что происходит в наших двусторонних отношениях сегодня?
За всю историю этих отношений после «холодной войны» они никогда не скатывались до такого низкого уровня, как в последние месяцы и недели. Заморожены, приостановлены или переведены в вялотекущий режим двусторонние контакты практически во всех областях и на всех уровнях. Стороны соревнуются во враждебной риторике, взаимные подозрения и негативные представления вышли за рамки политических элит двух стран и во многом определяют общественное настроение в России и США.
Можно долго и страстно спорить о том, кто, как и почему довел отношения между двумя державами до такого состояния. Этот разговор должен рано или поздно состояться. Но сегодня важнее понять, что сулит нашим странам, да и всему миру такое состояние российско-американских отношений. И начать, видимо, следует с продолжающегося кризиса в Украине.
Казалось бы, драматическая ситуация в Украине должна стать мощным стимулом для критического переосмысления современной европейской и мировой политики, для поиска новых подходов к международной безопасности, для крупных концептуальных прорывов и решительного отказа от изживших себя доктрин. Ведь любой крупный кризис — время обновления, катализатор смены интеллектуальных и политических парадигм.
К сожалению, в случае с Украиной это правило пока не работает. Такое заключение напрашивается, когда наблюдаешь за дискуссиями на украинскую тему в США. При всем плюрализме мнений относительно причин, динамики и вероятных последствий украинского кризиса, в американской политической и экспертной среде дискуссия по этому вопросу фокусируется почти исключительно на двух моментах. Во-первых, живо обсуждается вопрос о санкциях в отношении России — об их объеме и последовательности применения, о механизмах введения и потенциальном воздействии санкций на российское руководство. Во-вторых, складывается ощущение, что американская политическая и интеллектуальная элита стремится во что бы то ни что ни стало убедить себя и своих партнеров в том, что Соединенные Штаты вполне способны обойтись и без России при решении важнейших международных проблем.
Примечательно, что эта вашингтонская дискуссия в чем-то удивительно напоминает наши московские обсуждения кризиса на Украине. С одной стороны, мы пытаемся еще и еще раз доказать себе, что никакие санкции нам не страшны, да и вообще Запад вряд ли пойдет на какие-либо шаги, наносящие ощутимый ущерб его собственными интересам. С другой стороны, с газетных полос и экранов телевизоров нам снова и снова объясняют, что на Америке свет клином не сошелся и что Россия не так уж много потеряет, если вообще минимизирует свое сотрудничество с Соединенными Штатами, перенеся акценты в своей внешней политике на другие страны и регионы мира.
В этой заочной полемике (а она остается заочной, поскольку серьезные очные контакты между российскими и американскими экспертами, политиками и журналистами сегодня сведены к минимуму) трудно найти свежие идеи и новаторские предложения по выходу из кризиса. Зато здесь очень легко обнаружить стилистику, пропагандистские штампы и стереотипы времен «холодной войны», которые еще несколько лет назад представлялись безнадежно архаичными и навсегда вышедшими из употребления.
Возрождение фантомов и фобий давно ушедшей эпохи как с одной, так и с другой стороны — можно было бы списать на повышенный градус эмоций, свойственный любому серьезному международному кризису. Но беда в том, что негативная политическая риторика имеет неприятное свойство превращаться в политическую практику. Уже сегодня мы видим, как замораживается российско-американское сотрудничество, прекращаются контакты на разных уровнях, разрушается и без того непрочное здание двустороннего взаимодействия России и США. Эта тенденция представляется весьма опасной и чреватой многими неприятностями для обеих сторон. Да и для всего мира тоже.
Прежде всего сама идея о том, что во время кризиса нужно свести к минимуму общение друг с другом, выглядит просто абсурдной. Напротив, именно в условиях кризиса диалог нужен как никогда больше, поскольку, не ведя диалога, договориться о чем-либо невозможно даже в теории. И диалог нужен не только на уровне президентов или министров иностранных дел, но и на уровне чиновников более низкого уровня, представляющих широкий спектр министерств и ведомств с обеих сторон. Нужен диалог парламентариев, независимых аналитических центров, активное взаимодействие СМИ, институтов гражданского общества и частного сектора. Такой диалог способен не просто оказаться амортизатором политической напряженности и противоядием от доминирования экстремистских, радикальных настроений. В рамках такого интенсивного диалога на различных площадках можно было бы найти практические решения, которые не всегда удается находить государственным лидерам и министрам во время их неизбежно кратких встреч и телефонных звонков.
Что же касается утверждения о том, что Россия может прекрасно прожить без США, а они без нас, то тут, очевидно, надо уточнить, что понимается под термином «прекрасно прожить». Конечно, экономические отношения между нашими странами не делают погоды ни для одной из них. Разумеется, отсутствие стратегического взаимодействия между Кремлем и Белым домом не приведет автоматически к ядерной войне. И всем давно понятно, что в современном полицентричном мире ось «Москва — Вашингтон» уже не играет той центральной роли, которую она играла во второй половине прошлого века.
И тем не менее вряд ли кто-то будет отрицать, что замораживание российско-американского сотрудничества в очень значительной мере затруднит решение множества самых разнообразных международных проблем, а другие проблемы вообще окажутся неразрешимыми. Это относится к региональным кризисам и ядерному нераспространению. К борьбе с международным терроризмом и противодействию наркоторговле. К управлению природными ресурсами и мировыми миграционными процессами. К освоению космоса и международному сотрудничеству в Арктике. К реформе международных организаций и созданию новых международных режимов. К другим острым и крайне срочным проблемам, с которыми сталкивается сегодня международное сообщество. При всей серьезности кризиса на Украине, этим кризисом повестка дня мировой политики отнюдь не исчерпывается. И ставить весь спектр российско-американских отношений в прямую зависимость от одного — пусть даже и очень драматического — события международной жизни было бы, по меньшей мере, недальновидно. Любой кризис — испытание для всех его участников. Хотелось бы надеяться, что Россия и США пройдут это испытании с наименьшими потерями и для себя, и для всего остального мира.
