Российская газета (Федеральный выпуск)

С.А.Караганов

Европа уходит от европейских ценностей к постъевропейским. Россия идет к староевропейским.

В конце 1980-х годов, когда Советский Союз при Михаиле Горбачеве стал выходить из конфронтации, объявил «новое мышление», крупнейший специалист-международник того времени Г.А. Арбатов произнес фразу, сразу ставшую крылатой и не потерявшую актуальности до сих пор. Он сказал приблизительно следующее: мы сделаем вам самое ужасное, мы лишим вас врага.

Что-то, похоже, ужасное сделал президент Барак Обама для остального мира. Он лишает его привычного противника, «козла отпущения». Всем, и соперникам США, и союзникам, был часто весьма удобен Джордж Буш, как до него, хотя и в меньшей степени, Билл Клинтон. На Вашингтон можно было валить все национальные и общие неприятности, на его неконструктивную односторонность — собственное бездействие. Разумеется, Америка виновата во многих грехах — и в чрезмерном потреблении, усугубившем экономические проблемы остального мира, и в высокомерной агрессивности политики, и в прямых агрессиях против Югославии, Ирака. И в том, что, взяв на себя односторонне, к тайному удовольствию союзников, роль мирового жандарма, они с грохотом провалились, усугубив международную нестабильность и хаос. И во многом другом. В последние годы США стали к тому же удобным противником со связанными Ираком, Пакистаном и Афганистаном руками. Своего рода «бумажным тигром».

Но американская элита и общество нашли в себе силы — по крайней мере пока — оторваться от губительного для США курса и избрать Обаму. Президента надежды на изменения.

И американский президент пошел на лихие изменения. Предлагает новую философию внешней политики — не одностороннее лидерство или тем более гегемонию, а сотрудничество. Отказ от демократического мессианизма. Вместо плохо скрываемой враждебности к исламскому миру были предложены уважение и дружеские слова.

Было объявлено о резком сдвиге американской политики в отношении климата. США пошли на крупное увеличение доли в капитале и, соответственно, голосов при принятии решений в Международном валютном фонде в пользу государств — новых лидеров. За эти изменения, вернее, за надежду на то, что они будут продолжаться, Нобелевский комитет даже вручил американскому президенту премию мира за этот год.

России была предложена «перезагрузка», а по сути, нормализация отношений в первую очередь через возобновление процесса ограничения и сокращения стратегических наступательных вооружений.

России и старым европейцам подарен отказ от размещения в Польше и Чехии элементов системы глобальной ПРО. Думаю, что этот маленький шаг дался администрации с большими трудностями. Внешне он выглядел как уступка российскому давлению и предательство молодых союзников. Именно на это и рассчитывали республиканцы, размещавшие систему в этом удаленном от возможных целей регионе. Они надеялись, что от этой доказавшей свою неэффективность системы будет невозможно отказаться по соображениям престижа и она обретет свою самостоятельную жизнь, разделяя заодно «евросоюзную» Европу на две зоны безопасности и отделяя эту Европу от России. Но Обама отказался от размещения.

Конечно, можно (и нужно) говорить, что пока изменения в американской внешней политике по большей части лишь обещания.

Можно ждать подтверждения обещанного или новых уступок. Так делал Запад во времена Горбачева и Ельцина. Хотя изменения были более чем очевидны.

Можно (и нужно) указывать на вынужденный характер этих изменений и даже сомневаться в их искренности или устойчивости.

Б. Обама пришел на волне беспрецедентного сочетания поражений Америки. Позор Ирака, Иран, Пакистан, Афганистан, арабо-израильский конфликт, подъем новых незападных лидеров и, конечно же, финансово-экономический кризис. Конечно, на руках у Обамы далеко не развалившаяся экономическая и политическая система, но параллели с Горбачевым напрашиваются.

Еще более тревожными выглядят параллели с полузабытым президентом США Дж. Картером — глубоко приличным, интеллигентным и честным человеком. Он выглядел и до сих пор выглядит (как и М. С. Горбачев) своего рода «белой вороной» в политическом классе своей страны.

Дж. Картер был выбран после тяжелейшего поражения США во Вьетнаме, экономического и энергетического кризиса первой половины 1970-х гг. Но на его правление пришлась серия поражений союзников США в Африке, в т.ч. от рук поддерживавшихся СССР кубинцев в Анголе. Чудовищное унижение США в Иране, где были захвачены и долго удерживались сотрудники американского посольства. Наконец, вторжение СССР в Афганистан. И на смену «слабому» Картеру пришел Р. Рейган, от которого мало никому не показалось. Особенно в первые четыре года его правления.

Не хотелось бы каркать, но и Горбачев, и Картер были, как и Обама, лауреатами Нобелевской премии мира.

Если посмотреть на список внешнеполитических проблем Б. Обамы, они напоминают некролог. Уход из Ирака, ядернизация Ирана или удар по нему, Пакистан, безысходный пока арабо-израильский конфликт, уже фактически проигранный Афганистан. Есть и труднейшие внутренние проблемы, и раскол политической элиты.

Напрашивается и сомнение: а не вернутся ли США к прежней заносчивой имперской односторонности, как только они выйдут из кризиса, частично залижут раны, нанесенные действиями или бездействием прежних администраций?

Такого рода сомнения звучали два десятилетия и в отношении Горбачева, и в отношении Ельцина: а не вернется ли Россия к своей прежней имперской политике? Благодаря частично искренним сомнениям, частично корыстным расчетам на дальнейшее ослабление России не был предложен справедливый мир после «холодной войны». Она осталась неоконченной. А Россия, глубоко разочаровавшись в своих надеждах, потеряла всякое доверие к старому Западу и действительно частично вернулась к старой имперской политике, хотя в качественно ином, постсоветском, исполнении.

Шансы политического успеха Обамы я бы оценил 40 к 60 из 100. Но шансы на успех есть. Если экономика США и мира через год-два начнет набирать здоровые темпы, то Б. Обаму провозгласят, небезосновательно учитывая его исключительную политическую смелость, великим президентом и простят все поражения. У него появится большая свобода рук, которой можно будет воспользоваться для новых смелых шагов.

Можно и нужно сомневаться. Есть еще много причин для сомнений. Но если сомнения приведут к бездействию или только к действиям по старой избитой колее, то мы обречены на повторение прошлых траекторий развития отношений. Эту колею нам, кстати, и предлагают и американцы вокруг Обамы, и наш традиционный внешнеполитический истеблишмент. Своего рода deja-vu плюс. Создаются межправительственные комиссии, одна даже постмодернистская, если не оруэлловская — по сотрудничеству гражданских обществ. Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, взятый за неимением лучшего с пыльной полки истории. Я «за». Но боюсь, зная людей — и американцев, и русских, — которые будут заниматься этими комиссиями, что большого прогресса не будет. Если президенты не договорятся не просто о «перезагрузке», которая раньше называлась «нормализацией отношений» или даже «мирным сосуществованием», а о чем-то большем, дело вернется к обычному мелкому соперничеству. Пусть и не к почти открытой вражде, до которой дело дошло год тому назад.

Предпосылки для чего-то большего есть. Америка, даже восстановившись, будет продолжать слабеть визави остального мира. Сейчас, после резкого ослабления, она просто находится в конструктивной фазе.

Традиционные союзники США — европейцы — слабеют или просто дезертируют из большой мировой политики, не желают больше жертвовать ради нее ничем. Китай будет для США вежливым, но жестким соперником, хотя его и будут пытаться сделать партнером.

Думаю, на фоне всех этих явлений и общей дестабилизации мира роль России на американской шкале интересов будет оставаться достаточно высокой. Россия, несмотря на свои скромные экономические возможности, имеет огромный потенциал нанесения вреда Америке. А без российского содействия недостижимы большинство современных и перспективных американских внешнеполитических целей.

Еще более очевиден интерес России в хороших отношениях с США. Если не предаваться маниловским мечтаниям, мы не сможем в обозримом будущем стать первоклассной экономической державой. Тем более без тесного взаимодействия с наиболее пока передовой частью мира. В этой ситуации стратегическое одиночество будет становиться все более неуютным, если не опасным. Надо продолжать строить дружеские отношения и стратегический союз с Китаем. Но у него есть видимые ограничения. И он будет тем более успешным, чем лучше у нас будут отношения с США.

Конечно, я, российский западник, по-прежнему мечтаю о союзе России и ЕС, о «Союзе Европы», о котором мы с И. Юргенсом писали, в частности, на страницах этой газеты (См. «РГ» N 4786 от 6 ноября 2008 г.). Но Европа еще долго не будет дееспособным потенциальным союзником. И это в добавление к нарастающему ценностному разрыву. Европа уходит от европейских ценностей к постъевропейским. Россия идет к староевропейским. Разрыв с США тоже налицо. Но там возрождается традиция старого европейского реализма. Обама тому свидетельство.

В последний год, несмотря на высокий уровень полуофициального антиамериканизма и запредельный уровень недоверия российского правящего класса к политике США, вполне ею, впрочем, заслуженного за предыдущие годы, некоторые видные общественные деятели, бизнесмены стали призывать к курсу на союз с США. Отдаю должное их политическому мужеству.

Один из них — бывший глава Центробанка С.К. Дубинин — даже выпустил на днях интересную книгу, обосновывающую необходимость такого курса.

Сам я, как нетрудно понять из текста статьи, также хотел бы такого союза. Но прямо призывать к нему пока не готов. Боюсь, что за него американцы по старой привычке потребуют цену — односторонние уступки. А вот их давать не надо. Кроме как немного на словах. Условно говоря — ни одной лишней боеголовки сверх того минимума, который необходим нам для любого варианта сдерживания как самих США, так и множащихся новых ядерных держав. За уступки даже и спасибо не скажут, а если Обаму все-таки снесут, то припишут эти уступки страху перед американской силой и будут вести себя еще наглее.

Но не попытаться использовать возможность, предоставляемую президентом Б. Обамой, тоже, наверное, нельзя. Не стоит уподобляться самим США и Западу в целом, который из-за жадности, опьянения тем, что казалось победой, и просто скудоумия не предложил в начале 1990-х годов России почетного союза, который мог бы изменить историю.

Америка Б. Обамы бросает вызов, история предоставляет еще один шанс, возможно, кратковременный.

Поэтому, возможно, стоит рискнуть и предложить США движение к политическому и военно-стратегическому союзу.

Возможные контуры? Пожалуйста. Новое соглашение о стратегических наступательных вооружениях. Договор о коллективной европейской безопасности, который де-факто исключал бы дальнейшее расширение НАТО на Украину, или даже приглашение России вступить в эту самую НАТО, которая в этом случае изменилась бы кардинально. Договоренность о совместных действиях в отношении стран — распространителей ядерного оружия, координируемое сдерживание новых ядерных держав. Параллельное и взаимоувязанное создание систем региональных ПРО. Совместные гарантии странам, чувствующим себя в опасности в условиях нового распространения. Тесное сотрудничество в Афганистане.

Весьма вероятно, что, даже если российский президент выдвинет такое предложение, естественно, не публично, оно будет отвергнуто или замотано. Как пытаются ныне замотать медведевское предложение о подписании нового договора о евробезопасности. Но Обама может победить и по дороге не потерять своей интеллектуальной и политической смелости. Глупо не попытаться поставить на это, хотя шанс на успех и невелик. Но выигрыш может быть на самом деле большим. Так что нужно думать, как ответить на новый «вызов Америки».