Алексей Малашенко

Ведомости

В Вашингтоне нет целостного видения будущего Сирии, а свою неуверенность американцы порой объясняют неуступчивостью России

Чем заметнее стремление Москвы и Вашингтона созвать новую международную конференцию по урегулированию сирийского конфликта «Женева-2», тем запутаннее обстановка внутри самой Сирии и вокруг нее. Конфликт фактически стал международным: в него уже встроены Ливан, Катар, Израиль, Иран, другие страны на очереди. Свести под крышу общей конференции всех или хотя бы весомое большинство сирийских участников, а также внешние действующие лица становится все труднее.

Задачи Москвы не так уж сложны. У президента Башара Асада, которому Москва помогает и за которого несет ответственность, капризный характер, но его не нужно долго уговаривать поучаствовать в «Женеве-2». Он готов участвовать, не выдвигая предварительных условий.

Заметим, что Россия работает не только с Асадом. Она также пытается распространить свое влияние и среди оппозиционеров. Последнее время Москва уделяет внимание местному движению «Братья-мусульмане», самой организованной, дееспособной силе оппозиции, которая к тому же позиционирует себя как умеренная. В этом сирийские братья схожи со своими единомышленниками, уже пришедшими к власти в Египте.

Попутно заметим, что Россия разыгрывает и собственную религиозную карту, выступает защитницей ближневосточных христиан, используя в качестве дипломатов иерархов Русской православной церкви, чьи взгляды, заметим, по своему консерватизму и негативному отношению к Западу созвучны взглядам исламских фундаменталистов.

За внешних «экторов» — Китай и Иран — ответственность России условна. Китай прямого участия в конфликте никогда не принимал, ограничиваясь общими заявлениями о необходимости установления стабильности на Ближнем Востоке. Цель России на иранском направлении — добиться участия этой страны в конференции и предотвратить откровенно провокационные действия со стороны ее политиков. Эта цель тоже вполне достижима.

У США проблемы посложнее. Внутри Сирии они имеют дело с самым разношерстным конгломератом политических сил, так что одновременно с попытками консолидировать антиасадовскую оппозицию им приходится вести в ее среде селекцию, не компрометируя себя общением с религиозными экстремистами.

Непросто обстоит дело и с внешними партнерами, так сказать «друзьями Сирии». С одной стороны, и у Евросоюза, и у государств Персидского залива позиции близки к американским. Однако с другой — между подходом европейцев и арабских монархий есть различия, в частности касающиеся исламистской части сирийских оппозиционеров.

США не поддерживают силовое решение сирийского вопроса, и уж тем более они никогда не пойдут на прямое в него вмешательство. Бараку Обаме, выводящему на будущий год войска из Афганистана (что, кстати сказать, в мусульманском мире, да и не только там, воспринимается как поражение Америки), не резон втягиваться в новый конфликт, который грозит быть бесконечным. В Вашингтоне нет целостного видения того, что следует предпринимать в Сирии, а свою неуверенность американцы порой объясняют неуступчивостью России, тем самым перекладывая на нее ответственность за трудности сирийского урегулирования. Само согласие Вашингтона на проведение «Женевы-2» свидетельствует о понимании Белым домом того, что решить сирийский конфликт помимо России невозможно.

Интересно, что среди части арабских политиков все еще бытует мнение, что Россия могла бы более жестко противостоять Западу, который, по их мнению, проводит «неоколониальную политику» на Ближнем Востоке. Мне довелось слышать подобные суждения на состоявшейся в мае этого года в Бейруте и организованной вооруженными силами Ливана конференции «Арабский мир в 2013 г.». Временами возникало ощущение, что ее участники вдруг окунулись в 1960-е, даже в 1950-е гг., когда отношения арабов с Советским Союзом оказались для них неожиданным противовесом Западу и Израилю.

Тем не менее в арабском мире все же осознают, что Россия не тождественна СССР, а ее политическая ниша на Ближнем Востоке достаточно скромна. Участие в сирийской истории скорее всего останется пусть и ярким, но все же эпизодом ее активности в регионе.

Препятствием, хотя и ожидаемым, на пути подготовки к «Женеве-2» стал вопрос о поставках оружия сирийской оппозиции. Россия выступила с резким осуждением решения Евросоюза об отмене эмбарго на военные поставки. Глава российского МИДа Сергей Лавров подчеркнул, что отмена эмбарго подрывает саму идею мирной конференции. Следует, однако, заметить, что отмена эмбарго ЕС еще не означает немедленного начала этих поставок. Это решение есть скорее попытка оказать давление на Россию с целью заставить ее отказаться от военной помощи Асаду. Британский министр иностранных дел Уильям Хейг подчеркивает, что, работая ради женевской конференции, никто никому не должен поставлять оружие.

Россия, в свою очередь, может использовать последнее решение ЕС для оправдания своих поставок комплексов С-300 — это усиливает потенциал сирийской армии, чего особенно опасается Израиль.

Тем временем поставки вооружений сирийской оппозиции продолжают ее арабские союзники — Катар, Саудовская Аравия. Они ведутся почти в открытую через территорию Иордании. Кому конкретно попадает вся эта амуниция, наверняка сказать трудно, но есть основания полагать, что значительная ее доля оказывается в руках экстремистов. Так или иначе, но продолжающаяся гонка вооружений делает обстановку еще более напряженной, а судьбу «Женевы-2» — непредсказуемой.

Автор — арабист, член научного совета Московского центра Карнеги