Александр Гольц

| Ежедневный Журнал

Как всякий патриот, я истово верю в зиму, Барклая (Жукова, Огаркова и др. выдающихся полководцев), а также в Русского Бога. То есть в чудо. В то, что в случае необходимости произойдет нечто противоречащее демографическим данным, экономическим выкладкам, здравому смыслу, а также правилам устного счета. И в очередной раз Отечество будет спасено, а недруги его посрамлены.

Поздравим себя. На наших глазах произошло очередное такое чудо. В ночь с 12-го на 13-е июля президент, он же Верховный главнокомандующий, объявил о начале внезапной проверки боеготовности войск Восточного военного округа. Министр обороны Сергей Шойгу вручил командующему округом адмиралу Константину Сиденко пухлый пакет с приказами на приведение в боеготовность и оперативное развертывание частей и соединений. В этом году внезапные проверки уже проводились в трех других округах. Так что ничего странного в том, что очередь дошла до Восточного округа, не было.

Но поражало количество войск, привлеченных к проверке. Была названа немыслимая цифра в 160 тысяч военнослужащих! Для справки: еще недавно беспрецедентными по масштабам в азиатском регионе считались маневры, устроенные Китаем в 2009-м. В них было задействовано свыше 50 тысяч солдат и офицеров. Но при этом, не будем забывать, речь идет о вооруженных силах, вдвое превышающих российские по численности. Во внезапной проверке в Восточном округе, если верить официальным сообщениям, участвовала четверть нашей армии. Такое происходило последний раз в начале 80-х годов прошлого века, на пике холодной войны. Да и то в западной части СССР, с ее развитой сетью коммуникаций, густонаселенными районами, обеспечивавшими мобилизацию резервистов. Никаких таких возможностей в восточной части страны нет.

Путина, устроившего эту проверку, понять можно. Главному начальнику страны хочется понять, что произойдет в случае внезапного начала масштабных боевых действий. У него есть печальный опыт. Путин не раз вспоминал начало второй чеченской войны, когда полуторамиллионная армия была неспособна сформировать 60-тысячную группировку — требовалось доукомплектование резервистами. Не слишком удачен был и опыт войны с Грузией, когда значительная часть боевой техники просто не дошла до поля боя… Конечно, куда сподручнее было бы устроить такую проверку в европейской части страны. Однако в соответствии с международными обязательствами Россия вынуждена была бы пригласить иностранных наблюдателей, чего делать совершенно не хотелось. Не дай бог, осрамимся перед дотошными иностранцами.

Но решение проводить столь масштабные учения поставило перед руководством Вооруженных сил практически неразрешимые задачи. В Восточном округе всего 14 армейских бригад, находящихся в тысячах километрах друг от друга. Одна переброска десятков тысяч военнослужащих в район учений выглядела чрезвычайно сложным делом, если учесть более чем ограниченные возможности транспортных коммуникаций. Не менее сложной выглядела и реализация требования о выдвижении соединений в полном составе. То есть учебно-боевые задачи должны были выполнять все военнослужащие. А ведь почти половина из них пришла в подразделения около месяца назад. При этом, не будем забывать, некомплект личного состава не меньше 20 процентов. Добавим к этому необходимость использовать вооружения, которые находились на базах хранения. Все это неизбежно должно было привести к хаосу, если, повторю, верить в то, что в движение были приведены 160 тысяч военнослужащих.

Однако случилось обычное русское чудо. Если не считать 10-часовую заминку с переброской бригады радиационной и химической защиты (на гражданском аэродроме не оказалось необходимого количества горючего, чтобы заправить самолеты военно-транспортной авиации), все остальное, если опять же верить официальным реляциям, проходило просто по часам. Части усиления были своевременно переброшены железнодорожными паромами и самолетами транспортной авиации на Сахалин, где проходил первый этап учений. После того как атаки «противника» были успешно отражены, события переместились в Забайкалье. Туда для участия в двустороннем учении опять-таки замечательным образом переместили части и соединения сразу трех общевойсковых армий.

Верховный главнокомандующий не скрывал радостных чувств: «поставленные задачи в целом решены с оценкой более чем »удовлетворительно»». Мы просто должны гордиться этой армией, заключил он. Если так, то Путин должен немедленно вернуть из опалы всеми проклинаемого сегодня Анатолия Сердюкова. С момента увольнения «маршала Табуреткина» прошло несколько месяцев. Стало быть, проверку в невиданных по масштабам маневров проходили как раз «сердюковские» реформы, которые были проведены в предыдущие четыре года. Получается, именно они привели к чуду. Развертывание доброго десятка соединений оказалось возможным без доукомплектования. Значит, сработала идея о ликвидации частей и соединений неполного состава. Для немедленного развертывания нет необходимости в призыве резервистов (их мобилизация была чисто символической).

Слаженную работу армейских командиров главный начальник наблюдал буквально через день, после того как устроил разнос местным и федеральным чиновникам — с этого, собственно, он и начал свой визит в Сахалинскую область. Вы будете работать или нет? — гневно вопрошал президент своих подчиненных, обнаружив, что 80 процентов его поручений не были исполнены. Гражданские чиновники отлынивают от выполнения в принципе невыполнимых приказов. Не то армейские… Так вот кого следует бросать на подъем народного хозяйства — кадры, выкованные в ходе сердюковской реформы!

Ну а теперь всерьез. Хитрость заключается не в том, чтобы выполнить приказ, а в том, чтобы правильно доложить о его выполнении. Конечно же никаких 160 тысяч военнослужащих не участвовало в этой самой «внезапной проверке». Вполне грубый подсчет показывает: в официальных отчетах Минобороны были упомянуты около десятка соединений. Это максимум 35-40 тысяч военнослужащих (что, замечу, является вполне замечательным достижением).

Всю эту технологию вранья — то, как одна несуразная цифирь тянет за собой другую — наглядно демонстрирует история с количеством военной техники, задействованной в этой самой «проверке». На первом совещании в Министерстве обороны сказали, что будет задействовано около тысячи единиц танков, БТРов и БМП, 130 самолетов и около 70 кораблей. Но потом, очевидно, сообразили: если участвуют 160 тысяч военнослужащих, наземной техники маловато будет. 160 бойцов приходятся на один танк или бронетранспортер — какая, к чертовой матери, современная армия! И вот уже появилась другая, совершенно немыслимая цифра — около 6 тысяч единиц боевой техники. Из открытых источников известно: в Восточном военном округе около 600 танков и, очевидно, соответствующее количество БМП и БТР — в целом как раз чуть больше тысячи. Корабельный состав Тихоокеанского флота не увеличивался. В маневрах принимали участие несколько стратегических бомбардировщиков и самолетов транспортной авиации. Стало быть, если подходить ко всей этой дури всерьез, из центральной России было переброшено никак не меньше четырех тысяч танков, БМП, БТР и самоходных гаубиц. Причем сделано это было в течение двух-трех дней. Что совершенно невозможно.

Таким образом, мы имеем дело с очередным надувательством. Желая поразить воображение главного начальника страны, высшие военные чиновники записали в число проверяемых все соединения Восточного военного округа плюс соединения, привлекавшиеся из Центрального военного округа. Подозреваю, что большая часть никуда не перемещалась вовсе и никакого участия в событиях не принимала. Вся эта показуха отнюдь не безобидна. Например, главные начальники могут поверить в правдивость разухабистого репортажа военной газеты о том, что солдаты-срочники, никогда не ставившие танки на железнодорожные платформы, делают это с первого раза легко и непринужденно. Может родиться опасная иллюзия, что за 12 месяцев из срочника можно сделать специалиста в обращении с военной техникой. И главное, у начальников может появиться опасная иллюзия, что они в самом деле смогут отправить в бой 160 тысяч военнослужащих. Боюсь, в этом случае придется уповать лишь на зиму. Ну и на остервенение народа, которое всегда при нас.