Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » Новости

Федор Лукьянов: Перемены на иранском фронте?

09.10.2013 – 18:57 Без комментариев

Федор Лукьянов

| Российская Газета

Наиболее интригующим событием последних недель стало наметившееся потепление между Вашингтоном и Тегераном. Новый президент Хасан Роухани — человек солидный и подчеркнуто умеренный, избегающий эпатажных проявлений, которыми славился его предшественник. И хотя реальная власть принадлежит в Иране верховному лидеру Али Хаменеи, тональность и степень гибкости внешнеполитического курса во многом определяется особенностями личности президента. Первые месяцы Роухани это подтвердили — таких примирительных жестов со стороны Тегерана не припомнить, наверное, с начала 2000-х.

Встречные высказывания прозвучали из Вашингтона. Барак Обама готов еще раз попробовать изменить отношения с Ираном, на что он нацеливался еще четыре с половиной года назад. Тогда результат оказался обратным, сейчас появился шанс, хотя мало у кого есть иллюзии. Иран не меняет политическую линию, а использует новую ситуацию для маневрирования. Развитие сирийского сюжета благоприятствует — без Ирана добиться там стабильности невозможно. Пространство для гибкости у Обамы ограничено. Иран вызывает в Америке очень глубокое недоверие: последние 30 с лишним лет не вычеркнешь. Есть фактор Израиля, для США не столько внешне-, сколько внутриполитический. Внутренние дела сейчас доминируют в повестке дня администрации, так что наживать себе влиятельных недоброжелателей из числа симпатизирующих Израилю Белый дом не захочет.

И все же вероятность сближения выше, чем прежде. Прежде всего из-за того, что происходит на Ближнем Востоке в целом. В конце 1970-х годов именно иранские события привели к резкому изменению геометрии американских интересов в регионе. Свержение шаха Мохаммеда Резы Пехлеви и воцарение исламских революционеров-шиитов превратило Иран из опорного союзника США в злейшего врага. С тех пор Вашингтону пришлось сделать ставку на геополитических и религиозных противников Тегерана — суннитские монархии Персидского залива, а в определенный период даже на Ирак Саддама Хусейна. Контакты и влияние в шиитском мире американцы практически утратили, что их долго не беспокоило. Тревожный звонок 11 сентября 2001 года, когда выяснилось, что 15 из 19 террористов — выходцы из Саудовской Аравии, смутил, а «арабская весна» перепутала все карты.

Суннитский мир Ближнего Востока двигается в понятном направлении — к исламизации и радикализации. Насколько скоро и надолго исламисты возьмут регион под контроль — вопрос открытый. Опыт Египта показывает, что путь революций может быть зигзагообразным. Но вне зависимости от конкретных поворотов фабулы очевидно, что неизменности и предсказуемости в этой части мира ждать в предстоящие годы или даже десятилетия не приходится. А отношение к Западу меняется не в позитивную сторону. Одним из определяющих факторов становится соперничество разных ветвей ислама, причем шииты не намерены оставаться исключительно в обороне. Отсутствие контактов с ними заметно сужает пространство для маневра США.

Известный комментатор Джордж Фридман, который работает в жанре геополитической беллетристики, но часто подмечает верные тенденции, несколько лет назад написал в своей книге-прогнозе о мире XXI века, что у Соединенных Штатов нет альтернативы пересмотру отношений с Ираном. Только заключив сделку с Тегераном, полагает он, Вашингтон выстроит устойчивую опору на Ближнем Востоке. А поскольку иранцы — нация гордая и амбициозная, договоренность с ними должна быть серьезной и по возможности равноправной, принудить Иран к капитуляции не получится. В качестве аналога Фридман приводил дипломатический разворот, совершенный в начале 1970-х Генри Киссинджером и Ричардом Никсоном на китайском направлении. Установление отношений с Пекином стало важным обстоятельством, которое в дальнейшем способствовало победе Америки в «холодной войне».

Любая аналогия, конечно, хромает. Джон Керри при всем уважении не Киссинджер, Барак Обама не Никсон, который слыл настолько правым и реакционным, что мог позволить себе сделку с «дьяволом», не опасаясь обвинений в слабости и беспринципности. Да и иранское руководство имеет много качественных отличий от китайской эпохи Мао. Но зато в современной политике возможно буквально все — невероятное раз за разом становится очевидным.

Отношения России с Ираном никогда не были безоблачными, присутствует обоюдная настороженность, хотя она давно не выливалась в прямые конфликты. И все же Москва оставалась на стороне Тегерана в самые трудные времена, используя свои возможности для недопущения крайних сценариев. Гипотетическое размораживание между США и Ираном лишает Россию особого статуса — иранский рынок, ныне блокированный западным эмбарго, откроется для конкуренции. Однако пользоваться изоляцией Ирана в коммерческих интересах все равно долго не получится — мешают международные санкции, да и идти на открытый конфликт с Америкой и Европой ради торговли с Тегераном Россия не готова.

При любом сценарии Иран остается одним из ведущих самостоятельных игроков на Ближнем Востоке и в прилежащих регионах. Поэтому Москве выгоден выход Ирана из «заточения», но при обязательном условии, что она будет наращивать с ним всесторонние связи, опираясь на опыт сотрудничества в куда менее благоприятных условиях.

 

Метки: , , ,

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>