Евгений Гонтмахер

| Ведомости

Северокавказские элиты (как властная, так и религиозная, интеллектуальная) должны быть интегрированы в элиту общероссийскую

Северный Кавказ всегда был источником головной боли для российских властей. Сначала его в XIX веке долго и упорно завоевывали, потом пытались унифицировать в советское время, используя для этого, в частности, и убийственные депортации в весьма отдаленные места. Новая Россия тоже попыталась интегрировать этот регион на основе заявленного в начале 90-х курса на демократию, рыночную экономику и подлинный федерализм. Тем не менее не обошлось без кровопролитных войн и до сих пор вовсю применяется институт КТО (контртеррористическая операция).

Однако в последние годы к этим проблемам присоединилась новая — быстро растущая и уже массовая неприязнь к кавказцам, приезжающим в другие регионы России, переходящая в открытые конфликты типа Кондопоги илиПугачева. Причин этому много, и каждая из сторон конфликта (как коренные жители, так и вновь прибывающие) несет свою долю ответственности.

Не буду в данной статье касаться вопросов толерантности, воспитания взаимного уважения и подобных гуманитарных вещей. Хотелось бы остановиться на другом — развитии республик Северного Кавказа.

Если говорить точнее, то там никакого развития (если понимать позитивные тренды) давно уже нет во всех смыслах — общественно-политическом, экономическом, социальном. Вот и едут оттуда люди в поисках заработка, бегут от постоянной угрозы личной безопасности. При этом существует туча разнообразных федеральных и региональных бюджетных программ, ежегодно тратятся десятки, если не сотни миллиардов рублей.

Так в чем же дело?

Проблема в том, что Москва, опираясь на методы ручного управления, вольно или невольно из-за этого действует мимо цели. Мы видим или институциональное ничегонеделание вкупе с упомянутыми выше денежными вливаниями (фактически попытка подкупа северокавказских элит), или применение жесткой силы как единственного способа решения вопросов. Увы, ручное управление несовместимо с «мягкой силой» (soft power), на которой и должна строиться внутренняя политика в XXI веке.

Некоторые понимают soft power как разновидность промывания мозгов или модную политтехнологию. Это не так. Как писал автор этого понятия Джозеф Най, основами «мягкой силы» являются культурные и политические ценности, институты, которые способны притягивать других, «хотеть того, чего хотите вы». А мы все хотим мира и прогресса для России, неотъемлемой частью которой является Северный Кавказ. Именно поэтому речь должна идти о программе общефедеральных реформ, которые и должны это желание реализовать на практике.

Что это за реформы?

1. Прежде всего, необходимо радикально пересмотреть законодательство о местном самоуправлении. Так называемый 131-й закон давно уже доказал свою неэффективность, кстати, не только в отношении Северного Кавказа, но и повсеместно в стране. В нем создан очень жесткий, единообразный и фактически принудительный каркас для формирования и функционирования муниципальной власти. А необходимо как раз разнообразие способов объединения людей для удовлетворения локальных нужд исходя из исторических и культурных традиций, социально-экономической конкретики.

2. Создание работающего местного самоуправления невозможно без пересмотра налоговой системы и межбюджетных отношений. Об этом много говорят, но ничего не делают. Даже региональной власти(субъекту Федерации!) федералы не готовы отдавать сколько-нибудь значимые новые финансовые источники. Боятся якобы низкого уровня управления этими деньгами. А ведь наиболее успешные губернаторы со своими командами вполне готовы взять на себя такую ответственность, создав «лучшие практики», которые потом можно было бы ввести и на Северном Кавказе. Эти губернаторы, кстати,  вполне готовы и для того, чтобы поделиться новыми источниками доходов с муниципалитетами, передав им прежде всего многие социальные функции.

3. В отношении Северного Кавказа, естественно, существует общераспространенный и небезосновательный скепсис по поводу местной управленческой элиты: ворует, а потому и не заинтересована в грамотном и социально ориентированном управлении. А вот здесь роль федерального центра может быть решающей. Вместо того чтобы закрывать глаза (часто — небескорыстно) на качество той части государства, которая высасывает соки из населения северокавказских республик, надо приступить к смене тамошних властных элит. Конечно, делать это в стиле спецоперации бессмысленно. Использование soft power предполагает опираться на местное гражданское общество, которое хоть и придавлено сверху, но живо, использовать диалог, а не монолог с автоматом в руках. Кроме этого очень важно вернуть в регион тех выходцев с Северного Кавказа, которые сделали успешную карьеру в других частях России. Возвращение туда Юнус-Бека Евкурова и Рамазана Абдулатипова — позитивно, но недостаточно. И наконец, главное: северокавказские элиты (как вновь формируемая властная, так и религиозная, интеллектуальная) должны быть интегрированы в элиту общероссийскую (которая, между прочим, тоже нуждается в радикальном обновлении). Цель проста: непосредственное участие в выработке и реализации решений не только в отношении собственного региона (а этого сейчас нет), но и для всей России.

Если подводить итог, то можно сказать, что надо начинать дискуссию о переосмыслении федеративных отношений, переходить от имитаций и от боязни поделиться властью с собственным народом к наполнению их работающими смыслами.