Ярослав Лисоволик: От страха к росту
С начала финансового кризиса рынки развитых стран будоражило от все новых рисков, причем рисков судьбоносных, угрожавших основам современного экономического миропорядка. Чего только стоили страхи о целостности еврозоны или паника вокруг суверенных рейтингов и дефолтов в США. Такого рода опасения в последнее время пошли на спад. Всемирный банк в середине января повысил прогноз по росту мировой экономики в 2014 году с 3 до 3,2% (рост за 2013 год оценивается в 2,4%). Но не кроются ли новые угрозы за фасадом все более позитивных прогнозов?
В США ускорение экономического роста будет идти за счет восстановления рынков труда (снижение безработицы) и жилья. Безработица в конце 2013 года снизилась там до 6,7%, что является самым низким уровнем с октября 2008 года. А рыночная стоимость жилья в прошлом году впервые с начала финансового кризиса превысила задолженность по ипотечным кредитам. Все это вкупе с ожиданиями роста заработной платы (последние пять лет темпы роста ее только снижались) должно вернуть к жизни главный фактор экономического роста США в докризисный период — американского потребителя.
В то же время в США остается проблема потолка госдолга, данный вопрос снова потребует своего решения уже в феврале. Однако вряд ли противостояние на этот раз будет настолько же политически острым, как в минувшем году: в ноябре американским политикам предстоят выборы в сенат и палату представителей.
В Европе тоже есть сдвиги к лучшему. Впервые с 2007 года более чем 99% экономики Еврозоны будет демонстрировать рост. На данный момент из всех стран Еврозоны только Кипр и Словения окажутся в рецессии.
Наибольший рост прогнозируется в Ирландии (1,8%) — стране, которая, оказавшись в самом эпицентре европейского кризиса, сумела первой отказаться от финансовой помощи доноров в конце прошлого года.
Впрочем, ожидается, что и все остальные страны кризисной группы (Греция, Испания, Италия, Португалия) покажут рост на уровне 0,6–0,9%. Для Греции этот год может стать вообще историческим: экономического роста в годовом выражении страна не видела уже почти семь лет.
Помимо улучшения экономической динамики в странах юга Европы существенно ускорится экономический рост в Германии — как за счет роста экспорта в условиях восстановления мировой экономики, так и за счет увеличения внутреннего спроса. В результате после отрицательных темпов роста в прошлом году Европа может показать положительный рост, даже несмотря на значительные риски, которые сохраняются как для стран Южной Европы, так и для крупнейших стран Евросоюза, таких как Франция.
В Китае в прошлом году, несмотря на замедление темпов роста менее чем до 8%, динамика роста экономики оказалась заметно выше ожиданий рынка. В 2014 году КНР будет только на руку ускорение роста в развитых странах: у страны расширятся возможности для экспорта. Сыграют свою позитивную роль также ряд мер, направленных на дерегулирование ряда секторов экономики, в том числе финансовых услуг и сферы социального обеспечения.
На этом общем фоне улучшения прогнозов по основным центрам мировой экономики складывается впечатление, что порочный круговорот замедления роста в развитых и развивающихся рынках наконец сменяется благотворным взаимным усилением роста в этих странах. Ведь глобализация не только создает и обостряет кризисные явления в мировой экономике, но также может стать средством преодоления спада за счет возобновления роста трансграничных инвестиций и торговых потоков. Однако есть ряд факторов, которые могут затруднить возврат к безоблачным годам высокого роста в мировой экономике.
Прежде всего это сохранение и даже рост уровня протекционизма в мировой экономике. По данным CEPR (Center for Economic Policy Research), в 2012 году количество протекционистских мер превысило соответствующий показатель 2009 года в странах «большой двадцатки» на 23%.
В наибольшей степени страдает от роста протекционизма Китай, на него приходится 45% всех ограничительных мер, введенных с 2008 года. Причем это как раз та страна, от роста которой все больше зависит в последние годы мировая экономика.
Второй фактор связан с состоянием развивающихся рынков, которые до недавнего времени были главной надеждой для глобального экономического роста. Снижение роста демонстрируют практически все столпы развивающихся рынков, в том числе Китай, Индия и Бразилия. Ряд любимых прежде инвесторами развивающихся рынков, таких как Турция и Южная Африка, испытывают значительные оттоки капитала на фоне возросшей экономической и политической нестабильности.
Валюты развивающихся рынков в течение последнего года испытывают обесценение, по масштабам сопоставимое с девальвацией.
На смену европейским PIIGS пришла так называемая уязвимая пятерка развивающихся рынков — Индонезия, Индия, Турция, Бразилия и Южная Африка — страны, которые в силу своих макроэкономических (в том числе бюджетных) дисбалансов являются уязвимыми по отношению к оттоку капитала и сворачиванию стимула в США.
И наконец, самый значимый негатив — замедление темпов роста производительности труда в мировой экономике. По данным Conference Board, в 2013 году рост производительности труда замедлялся третий год подряд. В 2010 году рост производительности труда в мировой экономике составлял 3,9%, в 2011 и 2012 годах он сократился до 2,6 и 1,8% соответственно, а в 2013 году составил всего 1,7%. Более того, если взять такой показатель, как рост совокупной производительности факторов производства (в том числе труда и капитала), то в 2013 году данный индикатор вообще ушел в отрицательную зону, что свидетельствует о снижении экономической эффективности, в том числе в распределении факторов производства.
Разбор полетов по отдельным странам показывает, что в подавляющем большинстве развитых стран темпы роста производительности труда после пика финансового кризиса (2007–2009) заметно ниже предкризисных показателей.
По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), среди европейских стран, где зафиксировано превышение темпов роста производительности труда над предкризисными показателями, числятся Ирландия, Италия, Испания, Португалия, то есть именно те страны, которым из-за кризиса пришлось принимать радикальные меры реструктуризации экономики. А также Швейцария и Финляндия — традиционные лидеры Европы в области конкурентоспособности и поддержания экономического роста. В большинстве других развитых стран Европы, а также в США ситуация характеризуется замедлением темпов роста производительности труда, в связи с чем напрашивается вывод, что восстановительный рост в развитых странах пока во многом обязан паллиативам количественного смягчения и в меньшей степени реструктуризации экономики.
В итоге можно констатировать, что основания для ускорения глобального экономического роста есть, но нерешенность структурных проблем, в том числе ухудшение динамики производительности труда, может свести на нет достижения на ниве экономического роста в перспективе следующих нескольких лет. В более краткосрочной перспективе основным фактором риска становятся кризисные явления на развивающихся рынках: перспективы изъятия стимула в США и роста американских процентных ставок все в большей степени становятся проверкой на прочность для уязвимых экономик.
Кризисы развивающихся рынков, протекающие по схожему сценарию, хорошо знакомы на примере азиатского кризиса 1997 года или мексиканского кризиса 1994 года — переход к увеличению ставок в США особенно негативен для развивающихся рынков с высоким долгом, бюджетными и торговыми дефицитами.
Возможно, мировая экономика возвращается к прежнему режиму относительного спокойствия в развитых странах и периодических кризисов на развивающихся рынках.
В любом случае говорить о том, что финансовые рынки нашли панацею от страхов, пока явно преждевременно. Но, наверное, для мировых финансов это не всегда и плохо.
